> Медиа проекты > Журнал Навигатор Montenegro > Персоны > А. Житинкин. Черногория – страна театральных молний

Персоны   →

А. Житинкин. Черногория – страна театральных молний Яков Герасимов: «Мы помогали друг другу всегда, везде и во всем!» Кинотаврик в Черногории

Андрей Житинкин – режиссер театра, заслуженный артист Российской Федерации, неоднократный лауреат российских и международных премий. Часто поражает публику неожиданными прочтениями известных пьес. Очень популярен и никого не оставляет равнодушным. В перерывах между премьерами любит приезжать в Будву.

О благословенном крае для творческих людей

Черногория - благословенный край для актеров и режиссеров. Когда в сложном графике в перерывах между съемками или между премьерами возникает какая-то пауза, можно улететь в необыкновенно красивую страну, где почти круглый год тепло, где море. Даже в декабре я иногда прилетаю сюда, чтобы просто продышаться перед новым годом, после которого обычно у меня начинается интенсивная жизнь. Даже в декабре я позволяю себе купаться, а если море уже совсем холодное – просто гуляю, дышу морем. В Черногории сейчас образовалась целая актерская колония: Лена Яковлева, наша Каменская, замечательный актер Борис Горич, Александр Пашутин, Саша Галибин, Лена Воробей. А попал я сюда благодаря Александру Сергеевичу Пашутину, моему коллеге по театру Моссовета, который у меня играл во многих спектаклях - и в «Милом друге», и в «Казанове». Однажды в перерыве между репетициями «Казановы» они разговаривали с нашим оскароносцем Владимиром Меньшовым. Поскольку они не курят, ведут спортивный образ жизни, они пили чай и обсуждали, куда можно быстро уехать отдохнуть после премьеры. Александр Сергеевич агитировал за Черногорию, он к этому времени купил там апартаменты. Слово за слово – и он меня убедил. Сам Александр Сергеевич там оказался по совету певицы Кати Шавриной, которая сказала ему в свое время: не надо никаких Греций, Кипров, Турции, самое лучшее место - здесь. Понимаете, какая длинная цепочка? И теперь, когда мы иногда здесь собираемся вместе и поем романсы, первую рюмочку мы всегда поднимаем за Катю Шаврину, хотя я с ней и не знаком лично.

О черногорских молниях

Выбирать апартаменты нам помогал местный риелтор Горан. Актерская братия - нервная и эмоциональная, и мы совершенно замучили Горана тем, что нам обязательно нужен был вид на море – «погляд на море». Мы его в какой-то момент так достали, что проезжая мимо кладбища, он сказал: «Тут тоже хороший погляд на море!»

Даже риелтор понял, что эстетическое удовольствие нам важнее самого моря. Отдыхать ведь можно, как ни странно, даже не купаясь и не гуляя в горах, а наслаждаясь видом. К тому же у нас самый верхний этаж – пятый. Район, где находится наш дом - это Майский путь в Будве. Это очень хорошее место. С одной стороны – не совсем у моря, где кафе и рестораны, поэтому не так шумно, с другой стороны – это самый центр города.

Сейчас в Черногории строится много современных домов из стекла, пластика. Нет! Мне дороже дома в национальном стиле, такие, как наш. Хотя, понятно, что материалы тоже использовались современные, но традиция сохранена – белый ажурный балкончик, черные жалюзи, керамическая плитка на полу. Это мне очень нравится!

И я позволяю себе эти минуты релакса в течение сезона, вырываюсь сюда, чтобы вытянуть ноги на огромной террасе, глядя на море и старый город. И на Николу – это замечательный остров, который они, молодцы, не дают застраивать, абсолютно зеленый Святой Никола. Слева горы, справа горы, сзади горы. А между святым Николой и старым городом - потрясающее, все время меняющееся море.

Черногория - это, конечно, очень странная точка на земле, какая-то ниша. Мне доставляет удовольствие здесь даже смена погоды, когда в течение дня видишь много разнообразных картинок. Это страшноватенько, но очень красиво, когда небо мгновенно вдруг темнеет и разражается гроза. Такого количества таких красивых (это я уже как режиссер говорю!) молний я не видел нигде. Да еще так близко, потому что мы на самом верху, да еще таких крупных, ярких, потому что они над морем.

Я все это наматываю на ус. Потому что во многих моих спектаклях присутствует стихия. В «Портрете Дориана Грея» очень много молний. В одном из последних спектаклей театра Сатиры – «Распутнике» - у меня тоже присутствует гром и гроза как некое предвестье событий, как предупреждение героям. Так черногорские молнии я встроил в спектакль в Москве.

Уличное

Мне нравится, что уличные представления здесь не дают заскучать огромному количеству приезжающих людей. Помимо музыкальных, театральных фестивалей, есть праздник типа нашего дня города, когда в Будву приезжают детишки из соседних деревушек, переодеваются в карнавальные костюмы, устраивают прекрасные шествия. Все это сопровождается хорошими напитками, закусками. Ежегодно проводится «гастрофест». Я попал на него и был просто счастлив. Он продолжается два дня, и каждый ресторанчик, каждое заведение, каждый повар, каждый винодел хотят чем-то удивить. Вино там, конечно, необыкновенное – оно из винограда, который впитывает этот ветер, солнце, море. «Гастрофест» - абсолютно неспешная, длинная даже не церемония, а, я бы сказал, презентация, праздник, все пьют, едят, обмениваются впечатлениями. Это все доступно, очень красиво, прекрасные столики – а вокруг розы, потрясающая зелень, море.

Еще у них возникла идея натягивать экран прямо на улице и показывать кино, то есть, у них появился еще и «кинофест», где на открытом воздухе можно посмотреть все последние премьеры. Огораживается огромная территория с бассейном, где днем люди плавали. А сейчас розы, кресла, пиво, вечер, вода плещется. Вход стоит всего 3 евро – и смотри 2-3 картины на огромном экране на свежем воздухе, а не в душном кинотеатре. Вот какие они разнообразные придумывают шоу.

Я уже не говорю о том, что в Черногории на каждом шагу – музыка. Понятно, что играть на открытом воздухе музыкантам очень естественно. Есть много народных коллективов, у которых очень яркая колоритная музыка. Я наконец-то понял, откуда Горан Брегович, который мне очень нравится, черпает вдохновение. И еще неизвестно, если бы не Брегович, снимал бы такие поразительные фильмы Эмир Кустурица. Понимаю, почему и сам Кустурица так часто бывает на родине, хотя теперь он уже человек планеты, живет где угодно, но он возвращается, чтобы прильнуть к истокам и придумать новый фильм.

О черногорской кухне

Даже черногорская кухня способствует темпераменту! Я считаю ее продолжением древних античных традиций. Тогда не пили чай или кофе, а пили вино, разбавленное водой. Кстати, это и сейчас очень популярно, в жару нет ничего лучше красного вина со льдом. Лед тает и получается как раз то самое античное вино с водой. Оно не просто утоляет жажду, представляете, сколько образуется красных кровяных телец, эритроцитов – они заставляют людей энергично жить. Идет обновление крови, потому у них много поющих, играющих, танцующих людей. И вообще это очень талантливое место!

Об уличном театре

Летом в Черногории проводятся театральные фестивали, где спектакли разыгрываются прямо на улицах, в естественных декорациях. Мне это очень интересно! Уличные постановки - это достижение европейского театра. Например, есть крупный Авиньонский фестиваль, когда спектакли играются на ступеньках папского дворца. Но у нас в России это не очень принято.

В Будве тоже есть такой микро-папский дворец в развалинах старого города, рядом с маленьким храмом и часовенькой. Там устроены амфитеатром места для зрителей. Декорации - отшлифованные ветром, песком, дождем камни. И очень красивые, экзотические старинные стены, бойницы. Античные постановки там просто прекрасны!

Тут дело даже не в мастерстве актеров, тут происходит некая сублимация: природа становится полноправным действующим лицом. Представьте, в контексте спектакля меняется освещение: уходит солнце, сумерки делают атмосферу таинственной, потом добавляется искусственный свет, и на старинные камни ложатся очень красивые тени. Это магия, которая завораживает. И античные спектакли, и средневековые, миракли, комедии, даже Мольер здесь – это замечательно!

Но этим летом я посмотрел на открытом воздухе и современный спектакль. Это была суперпьеса с точки зрения эпатажа – «Монологи вагины». Женщина исповедуется перед залом, рассказывая всю подноготную своих отношений с разными мужчинами. Но, несмотря на то, что пьеса скандальная, она здесь тоже прозвучала! Публика, которая настроилась отдыхать, поняла, что ее ждет очень необычное зрелище. Спектакль шел недолго, без антракта, актриса играла очень мужественно. На этой естественной сцене ее упаковали современными технологиями – светом, звуком, отделили от природы зеркалами, и это было очень эффектно!

О «проверке на отдых»

У меня есть принцип: когда мне предлагают пьесу для постановки, я всегда соглашаюсь, киваю, и… эту пьесу беру с собой в поездку. Иногда их бывает несколько. Поскольку бывает очень сложно выбрать, я придумал для себя такую эмоциональную игру. Если я в течение отдыха не вспомню о ней, то, наверное, я потом ее ставить не буду.

Надо просто понимать, что сегодня прозвучит, а что нет. Дело в том, что искусство театра – это всегда здесь и сейчас, несмотря на то, что театр зародился вместе с человечеством. Человечество всегда играло, поэтому театр вечен и не умрет никогда. Тем не менее, сегодня что-то современно, а что-то нет. И я проверяю именно так: вожу лишние килограммы, но с удовольствием на дне чемодана оставляю пьесы. Может быть, и забуду о них, а может, глядя на море или гуляя в горах, вдруг – хоп! – почему-то начинаю фантазировать именно об этой пьесе. Если этот поток сознания подключается, мой, режиссерский – все, я буду эту пьесу ставить! Это такой немножко мистический момент, я не знаю, как эта пьеса просочилась в мое сознание, но если я думаю о ней, если включаются мои рецепторы, если мозг, нервные окончания заработали, если она меня трогает, волнует, значит, я ее буду обязательно ставить. Потому что только в этом случае я смогу так же эмоционально заразить этим актеров.

О «театре Житинкина»

Мои спектакли, считаю, сложно перепутать с какими-то другими. Могу сказать, чего я не люблю. Я не люблю литературный театр, когда действие идет повествовательно, спокойно, актеры пересказывают огромные куски монологов. Меня это не очень трогает. С другой стороны, я не люблю и абсолютный, стопроцентный абсурд, мы через все это уже прошли.

Мой театр – чувственный. Я люблю подключение зрителя, чтобы он сопереживал, был соучастником. Но это эмоциональное подключение! Потому что я также терпеть не могу и всякие авангардные постановки, когда актеры бегают по залу, ходят у зрителей по головам, пристают к ним. Это тоже нехорошо. Сегодня время очень сложное, нервное, зритель не должен испытывать дискомфорт. А вот если он на внутреннем уровне подключается, даже не понимая, как он это делает, почти гипнотически, к тому, что происходит на сцене, я это очень люблю. У меня даже есть такой критерий: если зритель уткнулся в программку, что-то читает там – все, мы его потеряли. Или даже уснул. Хотя бывают очень уставшие зрители, тут ничего страшного нет. Но мой зритель не успевает «вырубиться», потому что я его заставляю сопереживать и вместе с актерами что-то предпринимать, решать какие-то конфликты. Потому что мне кажется, что зритель приходит в театр, чтобы испытать ощущения, которых у него не хватает в жизни.

Например, я совершенно спокойно говорю Саше Домогарову: «Не волнуйся, что на спектакле «Милый друг» почти весь зал – женский. Понятно, что они приходят увидеть яркого, брутального героя, потому что им не хватает этих страстей, пусть даже роковых, в жизни». В спектакле «Признание авантюриста Феликса Круля» Сергей Безруков блистательно играет Феликса Круля, не всякий актер умеет играть прозу Томаса Манна, а он это делает. Я ему тоже говорю: «После яркого зрелища мы их в конце заставим задуматься об очень важных вещах!» Что и происходит. Мне очень важно втянуть зрителя в эту атмосферу, а потом ему «снести башку», извините за такое выражение. Во всяком случае, некую коррекцию сознания произвести. Чем-то его удивить, чтобы он что-то переосмыслил и внутри себя попытался разобраться: «А я-то как бы поступил на месте героев пьесы или спектакля?»

Для меня очень важна яркая форма, ритм, свет, звук, а также эмоциональность, актерская чувственность, внутренняя энергетика. Все думают, что я работаю с нашими выдающимися актерами из уважения к возрасту. Нет, нет, они уникальны в своей энергетике! У меня три спектакля с Людмилой Гурченко, я поставил для Ольги Аросевой в театре Сатиры пьесу «Идеальное убийство». Для Элины Быстрицкой, нашей легенды, я сделал в Малом театре пьесу Сомерсета Моэма «Любовный круг». Она блистательно играет! Роль Людмилы Касаткиной в «Школе любви» в театре Советской Армии - 80-летняя графинечка, влюбленная в 18-летнего юношу. В театре Моссовета я сделал последний спектакль нашему патриарху Георгию Жженову, это был «Он пришел». Специально рассчитан на Юрия Яковлева был спектакль «Веселые парни». Я актерам предлагаю яркие и неожиданные ходы.

О творчестве и «внутреннем приключении»

Некоторые режиссеры могут несколько лет ставить один спектакль. Я так не могу. Я люблю иногда параллельно работать над двумя спектаклями. Утром, когда я репетирую Мопассана или Оскара Уайльда, мне может прийти в голову что-то для вечерней репетиции современной пьесы. Но зато вечером, когда я занят современной пьесой, вдруг озаряет: «Оп! А ведь это можно завтра утром в другой актерской команде попробовать в классической пьесе». Так я переключаюсь, даю возможность моему мозгу отдохнуть. Потому что мозг – тайна тайн, космос, непознаваемая для меня Вселенная.

Если же мне надо что-то посочинять, я могу просидеть в крессе-качалке с хорошей сигарой и с одним бокалом какого-нибудь лонг-дринка долго-долго, целый вечер, размышляя или читая хорошую книжку. Я уже давно сам авторски решаю спектакль, делаю инсценировки романов. Впервые в России я поставил Франка Ведекинда, взял и объединил два его романа в спектакль «Лулу». Потом были «Портрет Дориана Грея», «Признание авантюриста Феликса Круля», «Милый друг», это Мопассан, Оскар Уайльд, Томас Манн – романы, это не пьесы. Написал «Школу любви» для Касаткиной по роману Колина Хиггинса «Гарольд и Мод».

Очень часто, просто валяясь на берегу моря, или качаясь в кресле-качалке на террасе, или гуляя где-нибудь в лесу, я могу мечтать о чем-то и уноситься в эмпиреи. Должен сказать, для меня это самый лучший отдых. Я когда-то впервые в России поставил «Калигулу» Альбера Камю, считалось, что это вещь совершенно не сценичная, но я поставил. И меня Камю поразил как философ. У него есть одна формула – «внутреннее приключение». У тебя в жизни происходит что-то ужасное. Тебя не выпускают из страны, как это было с нашими знаменитыми писателями, которых режим давил. Но внутри ты принадлежишь только самому себе. Это твое внутреннее приключение, и оно необыкновенно! Ты свободен.