Кинотаврик в Черногории
Персоны →
Одним из необычных событий в насыщенной культурной жизни Черногории в нынешнем году стал детский фестиваль «Кинотаврик». На этот раз не в Сочи, а в Будве дети смотрели кино, танцевали, пели и общались на разных языках. Почему «Кинотаврик» перебрался на берега Адриатики? С этого и началась беседа корреспондента журнала «Навигатор Montenegro» с Марком Рудинштейном, президентом компании «Киномарк», администратором, продюсером и актером, человеком, чье имя неизменно приходит в голову при словах «Кинотавр» или «Кинотаврик».
«Кинотаврик» существует с 2001 года, и у нас появилась идея географически расширить диапазон. Но все крупные, известные, примелькавшиеся страны – сытые, их ничем не удивишь и ничем не заинтересуешь, они все повидали. Поэтому мы ищем другие страны – новые, открытые, готовые привлекать туристов. Когда мы обратились в посольство Черногории, мы сразу же почувствовали встречное движение. С нами разговаривали, искренне желая, чтобы наше сотрудничество состоялось. Нас поняли, поддержали и помогли, у нас завязались хорошие отношения. Главное – мы там нужны! Фестиваль - это очень перспективно как для нас, так и для Черногории. Ведь такие события традиционно предназначены продлить курортный сезон или перед его началом, или в конце. Они обычно проходят в курортных городах, будь то Канны или Сочи, в сентябре или в мае, в крайнем случае в июне. В этом году мы привезли в Черногорию 500 человек, в следующем планируем привезти 2000. Для курорта это – событие!
И как все прошло? Вы довольны результатом?
Первый блинчик оказался вкусным, и желающих поехать на следующий год с нашей стороны уже сейчас гораздо больше. Всем понравилось, к тому же наш фестиваль удивительно совпал с черногорским карнавалом, который, как оказалось, там проходит в это время, так что «Кинотаврик» принимал участие еще и в карнавале.
Марк Григорьевич, каковы ваши впечатления от страны?
Там сейчас еще, конечно, много смешных вещей, как и в любой стране, которая развивается и строится. Где-то перекрыли дорогу, где-то что-то ремонтируют. Неважно - дороги починят, здания построят. Но это очень красивое место! К сожалению, только сейчас понимаешь, как много загубили долгие годы советской власти.
Но в Черногории все делается разумно, надо только перетерпеть этот непростой период. Эта страна будет очень привлекательной, когда туда вложат деньги. Во всяком случае, мне там было комфортно. Самая большая ценность Черногории – все наши уже там! Когда я вышел на набережную, я не успевал здороваться.
А как вообще получилось, что вы обратились к детям?
«Кинотаврик» вырос из большого «Кинотавра». Мы всегда были первопроходцами. Мы «Кинотаврик» – кто-то «КиноМалыШок». Мы организуем фестиваль стран СНГ, кто-то вслед за нами устраивает аналогичный. Детский фестиваль логично вытекал из взрослого, потому что на фестиваль приезжали семьями. Сколько детей побывало на фестивале, а сколько родилось после! Есть конкретные 11 человек, которые родились через 9 месяцев после фестивалей, мы следим за их судьбой.
«Кинотаврик» раньше был только кинофестивалем, теперь это детский фестиваль искусств. Они и поют, и танцуют. Ведь кино – это такой вид искусства, который объединяет все остальные виды. В Каннах ежегодно проходит более 100 фестивалей, но ни один из них так не знаменит, как кинофестиваль. В Сочи «Кинотавр», несмотря на обилие культурных событий, тоже единственный в своем роде. На фестиваль съезжается цвет культуры любой страны - музыканты, художники, артисты. Кино объединяет всех! Детский фестиваль так же шел рядышком со взрослым. Но после того, как в последние годы к нам стали приезжать люди из Израиля, Германии, Америки, мы решили сделать его интернациональным.
В Черногории в конкурсах участвовали и черногорские дети. Теперь постараемся привлечь и других. Пойдем по географическому принципу: сначала пригласим участников из бывших союзных республик Югославии, это люди одной культуры. То, что они воевали – это отдельная история, как раз через детей и надо пытаться их примирить.
Вообще детский фестиваль в будущем – это моя идея! – будет проходить в трех местах: в Сочи, Черногории и Москве. А финал должен состояться в Питере на Дворцовой площади. Мы хотим поставить там на неделю громадную сцену, на которой будут выступать дети, а вокруг колонны поставить круглый стол, за который усадить детей всех национальностей, чтобы они общались. Взрослые уже мира не добьются, это ясно. А дети еще могут понять, что границы устанавливают государства, политики, чиновники, а не люди. Для этого надо просто разговаривать друг с другом.
Марк Григорьевич, вам не кажется, что дети стали информационно уязвимой категорией, они не защищены от негативной информации, которая поступает со всех сторон.
Я сейчас много времени провожу с внуками, особенно с внуком Мишей, которому 10 лет. Он умница, он теннисист, он очень артистичен. И я понимаю, что не могу защитить его от мата, который слышится со всех сторон. Но я могу дать ему что-то взамен. Миша, когда я неудачно шучу, уже сейчас может сказать: «Дед, не смешно!». И для меня это подарок – понимание, что передо мной взрослый человек, что с ним уже нельзя говорить «на дурачка». Это заставляет меня напрягаться. Если ребенок будет слушать стихи Пушкина, мат будет вызывать у него отторжение. То есть, родители в первую очередь, а только потом школа, должны заполнить его голову другой информацией. Это как еда – если ты привык к вкусной, доброкачественной пище, что попало ты есть не сможешь. Не надо ничего запрещать, смешно думать, что можно закрыть какие-то передачи и решить все проблемы, надо просто дать ребенку такую информацию, чтобы ему от пошлой и негативной стало тошно. И главное – все объяснять, если ребенок что-то услышал или увидел, надо разговаривать с ним. Знаешь, что это такое? Гадость! Вот и все. Другого способа общения с детьми, кроме как говорить с ними честно и откровенно – я не вижу.
Как вы считаете – вы хороший дедушка?
Хороший! Вообще на внуках мы исправляем ошибки, которые допустили с детьми. Я не считаю себя плохим родителем, но когда дети родились, не было времени с ними заниматься. И я теперь хороший дед, что там говорить! Я очень много времени уделяю внуку, я нахожу с ним общий язык. Самая для меня большая похвала – то, что он ищет общения со мной. Мы с ним ездим на теннисные турниры, вот недавно он вышел в финал первенства Москвы. Если выиграет – станет первым по Москве в своем возрасте. Он приходит на все мои спектакли, я его хочу привести в следующем году в театральную студию, даже не для того, чтобы он стал артистом, а чтобы научился танцевать, двигаться, сценической речи.
С одной стороны, можно сказать, что я забрал у него детство, но с другой стороны – я хочу ему подарить весь мир. Мы с ним путешествуем, ходим по музеям, в театры. Сегодня он мне сказал замечательную фразу. Я его спросил: «А ты действительно занимался, не обманываешь меня?» Он мне ответил: «Я уже в том возрасте, когда обманывать нет смысла!». Я сказал: «Все, Миша, больше такого вопроса я тебе не задам!»
А вы сами – разносторонний человек? Недавно я смотрела фильм «Натурщица», где у вас небольшая, но очень колоритная роль. Артист - это смежная профессия или увлечение?
Это несчастье моей жизни! Ведь я учился в «Щуке», и даже мог закончить. Но в 1972 году, когда мой брат уехал за границу, я передал ему его диплом. Это было запрещено, и о моем поступке стало известно КГБ. В итоге я намучился, и училище так и не закончил. А я должен был стать режиссером: наш курс был экспериментальным, на курс набрали одновременно актеров и режиссеров. Мы вместе учились. Но меня исключили, и вся жизнь полетела под откос. Поэтому к актерской профессии я пришел через административный ресурс: я уже стал хорошим администратором, организовал фестиваль, и тогда меня стали приглашать в театр и кино. Я всегда шучу по этому поводу: до чего должен был докатиться отечественный кинематограф, что ему понадобился Рудинштейн!
Когда после тридцатилетнего перерыва я в первый раз пришел в театр, а это был прохановский «Театр Луны», и начал репетировать, мне платили за каждую репетицию 300 рублей. И каждый раз, когда я расписывался в ведомости, я получал такой кайф! Ведь много лет до того я вообще зарплаты не получал: я президент, сколько заработаю – столько и заработаю, это наоборот, я платил зарплату. А тут тебе выдают 300 рублей, говорят – стань сюда, стань туда, ты ни за кого не отвечаешь, сам должен быть глиной в руках режиссера. Замечательно! Потом пошли другие спектакли, кино. Сейчас я занят в 6-8 спектаклях в месяц, снимаюсь в кино и кайфую от этого. Потому что как продюсер я уже выдохся. Работать с деньгами, отвечать за людей - тяжело, от этого портится характер. У меня ведь по сей день нет психологии президента. Я всегда был открыт, ко мне не надо было записываться на прием, но все равно кого-то иногда надо уволить, кому-то надо дать квартиру, а тут еще и кризис наваливается.
Вы сейчас назвали себя администратором. Кем вы себя все-таки считаете в первую очередь – администратором, продюсером, менеджером, бизнесменом, деятелем кино?
Никогда я не называл себя ни артистом, ни продюсером, ни режиссером, я всегда говорил, что я хороший администратор. Может, даже талантливый. Но только в нашей больной стране, где десятилетиями никто ничего не делал, человек, который сделал фестиваль, смог вызвать такой нездоровый интерес. Кто помнит или знает администраторов Каннского фестиваля? Узкий круг специалистов. У нас же в первое время к фестивалю был гастрономический интерес: все знали, что там хорошо кормят, хорошо подвозят, хорошо селят, то есть, что там все хорошо организовано, и потому все стали стремиться туда попасть. А значит, возник вопрос, кто это организовал. Поэтому я считаю, что надо относиться с иронией к своей популярности. Я всего лишь администратор. Всю мою жизнь я сохранял чувство дистанции между тем, что я делал, и самим собой. Я знал свою ценность и никогда серьезно не относился к крикам ура.
Марк Григорьевич, вовремя уйти – большое искусство?
Если бы наши руководители могли вовремя уйти, возможно, мы гораздо раньше вышли бы из ужасного десятилетнего состояния революции. Люди должны понимать, что и у каждого человека, и у каждого дела есть свой срок. Для меня это совершеннолетие – 16 лет. Руководителем долго нельзя быть – глаз замыливается. Как только почувствуешь, что уже не обращаешь внимания на советы, как только появляется ощущение «Да что ты мне говоришь!» - надо уходить.
Чем вы все-таки объясняете успех «Кинотавра»? Ведь это был и Ваш личный взлет и Ваша личная победа.
«Кинотавр» делался в непростой обстановке. Мы пришли из состояния, когда хотелось застрелиться. Но в годы застоя у нас скопилась такая энергия, что когда появился воздух, все, что копилось, мы и сумели реализовать. Все бы хорошо, но то государство отобрало у меня 41 год жизни. Когда я приехал в Париж в первый раз, мои друзья вечером предложили мне посмотреть ночную жизнь Парижа. Я постоял-постоял и - пошел спать. Сказал себе: «Ушло время ночного Парижа!». В 20-30 лет у человека совсем другие силы. В 41 год хочется успеть уже не все – а хотя бы то и это. Но энергии было много, и поэтому все получилось. А я ведь пришел со стороны, никто не понимал, откуда я взялся. Я делал «Кинотавр», а кругом говорили: «Да, это новый русский какой-то делает, скоро перебесится!», а я отвечал: «Ошибка, ребята, я не новый русский, я – старый еврей, а они очень сентиментальны». Самая большая радость в моей жизни была, когда я открыл энциклопедию и прочел о себе три строчки. Марк Рудинштейн - оганизатор фестиваля «Кинотавр». Все, я в вечности.
Сейчас работы меньше и ответственности тоже меньше, но если вы устаете, как восстанавливаетесь?
Все изменилось. Как в анекдоте про старую проститутку «Никогда не суетитесь под клиентом!». Я суетился, а сейчас мы с вами закончим беседовать, и я поеду на концерт классической музыки. Не потому, что я там все понимаю и я знаток – а потому, что я себя там хорошо чувствую. Ушло время ночного Парижа, но пришло время классической музыки! Я не отличу Баха от Генделя, а Бетховена от Стравинского, но я прихожу на концерт – и мне там хорошо. Я много слушаю, что-то оседает, и постепенно я, даже как дилетант, начинаю различать: а это я люблю, а это мне не нравится.
Не стесняетесь признаваться, что вы что-то не знаете и что-то не понимаете?
Нет, я всем говорю, что я недообразован. Мы учились в советской школе, и знали, что есть только два поэта – Лермонтов и Пушкин. Оказывается, есть еще много поэтов, писателей, композиторов, и все это сейчас надо дополучить. У меня поменялись ценности: я никуда не спешу. Я говорю внуку, как Жванецкий: «Миша, я не успел то, и я не успел это, и я передам тебе свой опыт». Я ему передам то, что я не успел сделать!
Марк Григорьевич, что для вас сейчас на первом месте в качестве приоритетов: внук, театр, работа?
Работа уже далеко не на первом. Театр, кино - это хобби. Если достану где-нибудь деньги, буду что-то продюсировать. Свечусь на фестивалях. Но это не главное! Вообще я сегодня более счастливый человек, чем 20 лет назад. Это замечательное чувство: я могу общаться с тем, с кем хочу, а не с тем, с кем нужно - с министром, с бизнесменом или бандитом.
Хотя понимаешь, что и многие радости жизни ушли тоже. Но надо готовиться к встрече с Нею, чтобы не сидеть и не дрожать, что она вот-вот зайдет. Я очень плохо отношусь к религии – вся жизнь у человека здесь и сейчас, а не в потустороннем мире.
Хочется красиво уйти. Очень красиво умер Таривердиев. Он любил «Кинотавр», и приехал в Сочи, когда был уже смертельно болен. Фестиваль закончился, у него оставалось 3 дня жизни. Он сидел на балконе, там и умер - глядя на море.
Кино смотрите сейчас? Какие у вас пристрастия?
Много лет подряд я вынужден был просматривать до 400 картин в год. Я не вмешивался в процесс отбора, но должен был сам иметь представление о фильмах из программы. Поэтому с 12 часов ночи до 4 утра, когда никто не звонит и не мешает, обычно я смотрел фильмы, потом 4 часа спал и шел на работу. Потому в один прекрасный момент я кино возненавидел и лет пять его не смотрел вообще. А сейчас отдохнул и опять начал. Правда, попал в неудачный момент: сейчас очень много депрессивного кино. Причем, не только у нас, но и в фильмах из программ тех же самых Каннского, Карло-Варского фестивалей. Видимо, что-то витает в воздухе. Кино не отображает жизнь – но оно эту жизнь интуитивно чувствует.
Назовите, пожалуйста, что-нибудь из последних впечатлений!
Понравились «Похороните меня за плинтусом», «Австралия». Но больше всего мне нравится фильм молодого Германа «Бумажный солдат». Я вообще люблю кино умное! И когда меня спрашивают, какие три фильма я возьму на необитаемый остров, обычно я называю фильм своего «друга» Михалкова «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Монолог» Авербаха и конечно, «Эммануэль». Куда же на необитаемый остров без Эммануэли?
Марк Григорьевич, за прошедшие годы у вас сложился имидж ценителя женской красоты и поклонника красивых женщин. Каково переходить в роль дедушки?
Я перешел на тренерскую работу! Не так давно у меня случилось сумасшедшее чувство, которое поставило меня на место: я понял, что надо знать свои возможности и возраст. Но я отношусь к этому с большим юмором. Это все тот же переход в другое качество: надо заменить те страсти другими удовольствиями, которые тебе дадут возможность с восхищением смотреть на женщин, влюбляться в них, понимая, что они тебе не мешают это делать. И уже неважно, ответит она тебе или нет. В нашем возрасте лучше, чтобы не ответила, и больше опасности, если ответит.
Jadrangroup.com | © Jadran Group 2012